Нехорошие люди опять отключили меня от Инета. Сижу теперь очередной бессонной ночью перед родным монитором и надеюсь на совесть человеческую, которая заставит местных редисок починить основной шлюз. Чтобы убить время, начала читать «Код да Винчи», яростным идеологическим противником которого являюсь. Пару лет уже отказываюсь читать эту в прямом смысле слова ересь просто из принципа. Сегодня же за неимением других развлечений, решила узнать врага в лицо. Что сказать? Книжка интереснейшая, и написана удобно и приятно – никаких синтаксических конструкций в полкилометра длиной, что меня страшно раздражает в Толстом, ни бурных любовных эпизодов, чем в каждой главе грешит массовая литературка. Одним словом – загляденье. Но это с одним единственным условием – не забывать, что это не научная монография, а художественное произведение, написанное вполне конкретным человеком. Книжечка-то крамольная получилась. И ещё какая крамольная! Если поверить тому, что написал Дэн Браун, начнут трещать по швам все столбы, на которых стоит человеческая ВЕРА. А это не шутки. У некоторых в жизни и нет ничего за душой, кроме веры в высшую силу, и только это и помогает таким обездоленным жить. Печальная получается ситуация, когда крайне впечатлительная личность, поддавшись вкрадчивому и, нельзя не признать, увлекательному повествованию товарища Брауна, начинает сомневаться в том, во что верил всю свою жизнь. Для кого-то – раз плюнуть, потоптаться и забыть. А для кого-то – трагедия всей жизни. Не за что цепляться. Всё рушится вокруг – идеалы, ради которых ты всю свою жизнь старался, все твои молитвы к, как оказалось, вполне земному Богу, теперь кажутся пустыми и глупыми. Да и вообще, вся религия оказывается не более чем жестокой шуткой – весьма удачной мистификацией… Так и с ума сойти можно. В такие сферы соваться нельзя. Тем более кощунственно на них деньги зарабатывать. Вспомним моего ненаглядного, обожаемого Булгакова, который заставил проникнуться сочувствием к Понтию Пилату, не поправ при этом основные церковные догматы! Вот это мастер, вот это гений! А Дэн Браун, ну, я так считаю, - смутьян обыкновенный, каких куча, разве что чуть более талантливый, чем его коллеги из жёлтых газет. Поэтому и пишем не об НЛО и марсианах, а о тайном браке Иисуса Христа и Марии Магдалены. А расколотое сознание верующих людей – это так. Издержки профессии.

Хотя, ещё раз повторюсь, эстетическое удовольствие от книжки как от нетривиального и свеженького чтива, конечно, получила. Кой-чего даже выписала в личный блокнотик.

А между тем, редиски всё так же продолжали морить меня цифровым голодом. Взялась за следующее произведение, на сей раз уже единожды прочитанное. Айрис Мердок, «Чёрный принц». Мало кто слышал, но те, кто читал, поймут мой щенячий восторг. Ей-богу, был бы хвост – повиляла бы. Это потрясающее произведение, незабываемо яркое среди скучной серости современного китча. Мердок тесно переплела в нем самые потаенные человеческие желания с самой возвышенной любовью, ироничным взглядом исследовала природу снобизма и показной утончённости, вложила между строк понимание истинного искусства и венчала всё это умопомрачительное единство искромётным английским юмором. Как говаривал мой старинный друг, «ням-ням… цацочка!» Вообще-то, так он охарактеризовал красивейшую игрушку-квест, но это уже детали. Стоявшее обязательным в списке литературы, обязательной к прочтению в моём ненаглядном вузе (кстати, кто-нибудь знает, где можно оптом купить динамита?) произведение стало моей страстью, моей любовью, моей одержимостью… Ну, цацочка, ну что ещё сказать-то?!



Интересные цитатки из «Кода да Винчи»



В следующий раз, когда найдете себе девушку, загляните прежде всего в свое сердце. И решите, можете ли вы подойти к сексу как к мистическому священному акту. Попробуйте отыскать в нем хотя бы искорку божественности, которая позволяет мужчине приблизиться к священному женскому началу. (В книге это говорил мужчина. Неправдоподобно, но ласкает женское самолюбие)



Когда на вопрос не существует правильного ответа, есть только один честный выход из ситуации.

Ни да, ни нет.

Молчание. (А какие есть нечестные?)



Похоже, нам нужен некий древний эквивалент слова «мудрость».

- Абракадабра? - предложил Тибинг, лукаво подмигнув ей. (Вот эта мне особенно нравится )





А теперь – из «Чёрного принца» Айрис Мердок



Как легко становится человеку, когда он может отступить назад и даже признать свое поражение, признать поражение в таком контексте, где нет опасности, что это прозвучит фальшиво! Когда верующий - счастливый человек! - просит Бога отпустить ему не только те грехи, которые он за собой помнит, но и те, которых он не помнит, и, еще того трогательнее, те грехи, которых он, по темноте своей, вообще за грехи не считает, каким грандиозным должно быть даруемое ему чувство освобождения и наступающего затем покоя! (О как приятны эти божественные слепота и глухота, когда не слышишь голоса совести и не видишь, как постыдны дела твои! Достаточно закрыть глаза и зажать ладонями уши… )



Супружество, я уже говорил, - очень странная вещь. Непонятно вообще, как оно существует. По-моему, когда люди хвастают, что счастливы в браке, это самообман, если не прямая ложь. Человеческая душа не предназначена для постоянного соприкосновения с душой другого человека, из такой насильственной близости нередко родится бесконечное одиночество, терпеть которое предписано правилами игры. Ничто не может сравниться с бесплодным одиночеством двоих в одной клетке. Те, кто снаружи, еще могут, если им надо, сознательно или инстинктивно искать избавления в близости других людей. Но единство двоих не способно к внешнему общению, счастье еще, если с годами оно сохраняет способность к общению внутри себя. Или это во мне говорит голос завистливого неудачника? Я имею в виду, разумеется, обычные «счастливые браки». В тех же случаях, когда единство двоих оказывается генератором взаимной вражды, получается уже ад в чистом виде.(Односторонний, однако, у героя взгляд. Но его можно понять – он развёлся с женой, которая была хитрой, самоуверенной и шумной змеёй. А я верю в счастливые браки. Просто нужно своё найти, а не прыгать в первый попавшийся омут с головой. Омут – это можно, но немножко в других сферах )



Она подсунула руку мне под локоть и довольно неловко переплела свои пальцы с моими. Так два трупа могли бы приветствовать друг друга в день воскрешения из мертвых. (Прелесть какая!)



О, она очень избалована, как и все сейчас, ни в чем не знает отказа, не то что мое поколение. Они так боятся быть обыкновенными. Ей бы отправиться кочевать с цыганами или еще там что-нибудь эдакое выкинуть. А так ей скучно. (Что ни подростковая личность, то бунтарь в душе, надо же )



Одно из многих отличий жизни от искусства, мой любезный друг, состоит в том, что персонажи в искусстве всегда сохраняют достоинство, а люди в жизни - нет. И, однако, жизнь в этом отношении, как и в других, упорно, хотя и бесплодно, стремится достичь высот искусства. Элементарная забота о собственном достоинстве, чувство формы, чувство стиля толкают нас на низкие поступки чаще, чем можно себе представить, исследуя общепринятые понятия греха. Добродетельный человек подчас кажется нелепым просто потому, что пренебрегает бессчетными мелкими возможностями сподличать и придать себе «хороший» вид. Отдавая предпочтение истине перед формой, он не думает ежечасно о том, как выглядят его действия (По одёжке встречают… А какой ценой одёжка-то даётся, а? Не всегда ведь даже красивая обёрточка лишена изъянов.)



В наш век принято объяснять безграничный и непостижимый мир причинных взаимосвязей «сексуальными влечениями». Эти темные силы рассматриваются то как прямые двигатели исторического прогресса, то, в более общем смысле, как всемогущие мировые законы, и им приписывается власть делать из нас преступников, невропатов, сумасшедших, фанатиков, мучеников, героев, святых или, реже, преданных отцов, жен, нашедших самовыражение в материнстве, безмятежных человеко-скотов и тому подобное. Немного того, немного другого, и на свете не остается явлений, которых не могли бы вывести из «секса» … циники и лжеученые… (Как безжалостно растоптали доктора Фрейда! Я рыдаю! )



Лежать одетым, в ботинках, рядом с бурно дышащей голой женщиной - это, пожалуй, не вполне по-джентльменски (No comments)



Делая подарки, мы ублажаем собственную натуру. (Эти слова, да нашим мужчинам в уши )



Естественная тенденция человеческой души - охрана собственного «я». Каждый, заглянув внутрь себя, может увидеть катаклическую силу этой тенденции, а результаты ее у всех на виду. Мы хотим быть богаче, красивее, умнее, сильнее, любимее и по видимости лучше, чем кто-либо другой. Я говорю «по видимости», ибо средний человек хоть и желает реального богатства, обычно стремится только к видимой добродетели. Он инстинктивно знает, что настоящее добро есть бремя слишком тяжкое и что стремление к нему может затмить обыкновенные желания, которыми жив человек. (Блестящее подтверждение природности здорового эгоизма!)



Присцилла вдруг спокойно завыла. «Спокойно выть» - казалось бы, оксюморон, но этим термином я обозначил странно ритмичные, рассчитанные вопли, сопровождающие некоторые истерические состояния. Истерика пугает тем, что она произвольна и непроизвольна в одно и то же время. В том-то и ужас, что со стороны кажется, будто все это нарочно, и вместе с тем в безостановочных монотонных воплях есть что-то механическое, словно запустили машину. Тому, кто бьется в истерике, бесполезно советовать взять себя в руки: он ничего не воспринимает. (Гениальный звуковой анализ истерики! )



Ревность - самый чудовищно непредумышленный из наших грехов. К тому же один из самых мерзких и самых простительных. Зевс, смеющийся над клятвами влюбленных, должно быть, прощает их муки и горечь, которую эти муки порождают. Один француз сказал, что ревность родится вместе с любовью, но не всегда умирает с ней. В этом я не уверен. Я скорее склонен думать, что там, где ревность, там и любовь, и если мы ее испытываем, когда любовь как будто прошла, значит, не прошла и любовь (я думаю, это не пустые слова). На некоторых стадиях - хотя мой случай показывает, что не на всех, - ревность служит мерилом любви. К тому же она (что, верно, и натолкнуло француза на его мысль) - новообразование, опухоль, именно опухоль. Ревность - это рак, она иногда убивает то, чем питается, хотя обычно ужасно медленно. (И сама тоже умирает.) И еще, меняя метафору: ревность - это любовь, это любящее сознание, любящее зрение, затуманенное болью, а в самых страшных формах - искаженное ненавистью (Так честно, что даже грустно становится…)



Рвота весьма любопытное явление, совершенно sui generis. Потрясающе, до какой степени она непроизвольна, ваше тело неожиданно проделывает что-то совершенно необычное с удивительной быстротой и решительностью. Спорить тут невозможно. Тебя просто «схватывает». Рвота подымается с таким поразительным напором, совершенно обратным силе тяжести, что кажется, будто тебя хватает и сотрясает какая-то враждебная сила. Я слышал, что есть люди, которые получают удовольствие от рвоты, и, хотя не разделяю их вкуса, мне кажется, я могу их в какой-то мере понять. Такое чувство, что ты что-то совершаешь. И если не противиться приказу желудка, то испытываешь своего рода удовлетворение от того, что ты его беспомощное орудие. Облегчение, которое наступает после того, как тебя вырвало, разумеется, совсем другое дело (Брависсимо! )



Страх ожидания - одна из самых тяжких мук человеческих. Жена шахтера у засыпанной шахты. Заключенный в ожидании допроса. Потерпевший кораблекрушение на плоту в открытом море. Ход времени ощущается как физическая боль. Минуты, каждая из которых могла бы принести облегчение или хоть определенность, пропадают бесплодно и только нагнетают ужас. (Ожидание, когда же включат Инет, тоже связано с неким моральным дискомфортом. А точнее – НАДОЕЛИ УЖЕ! СКОЛЬКО МОЖНО?! )







Что ж, отправляюсь в мир сновидений в надежде, что мне сейчас приснится что-то очень хорошее – например, как Динамо Киев обыгрывает (кстати, некрасивое слово – «обыгрывает». Наличие целых двух «Ы» делает его каким-то незаслуженно грубым и топорным. Скажем по-другому!), простите, побеждает «Фенербахче» со разгромным счётом. А потом, проснувшись, я должна обнаружить, что могу войти в сетку и оставить этот опус там, где ему и место – на своём дайрике.